Через два года после развода познакомилась с мужчиной. Он тоже был в разводе. У обоих дети от первых браков, у него сын, у меня дочь. Разница в возрасте у детей три года, моя младше.

Встречались мы полгода, потом решили съехаться. Он пригласил нас жить на его территории. Я согласилась. Квартиру закрыла, решила, что сдавать не буду. Не хотелось, чтобы чужие люди пользовались моей мебелью и “убивали” квартиру.

Наш с дочкой переезд состоялся в сентябре восемнадцатого года. Первое время всё было нормально. Мужчина очень благосклонно относился к моей девочке, играл с ней, когда она просила, отвечал на вопросы. А потом к нам зачастил его сын. Раньше мальчик сам отказывался ночевать у отца, а стоило нам появиться, как был готов куковать у папы неделями.

У детей начались ссоры и драки. Девятилетний мальчишка физически сильней шестилетней девочки, дочке доставалось. Мужчина не обращал внимания, говорил, что все дети дерутся. Хотя инициатором драк и ссор всегда был его ребёнок: это моё, дом моего папы, значит, тут всё моё, не трогай, я первый пойду в туалет, так как туалет тоже папин…

Однажды я поймала мальчика за тем, что он таскал мою дочь за волосы. Не удержалась, дала подзатыльник. Сказала ему, что если он ещё раз обидит мою дочь, то я заберу его папу к себе домой, и мы будем жить на нашей территории, куда его никто не будет приглашать. Он, вроде, угомонился.

На Новый год мужчина купил подарки детям. Сыну он приобрёл хороший велосипед, для моей дочки купил китайскую кривую куклу. Он показал мне подарки, сказав о том, что этот вопрос решён, и мне не надо ничего покупать или ломать голову над подарком.

Этот контраст меня ошеломил. Можно сказать, что у меня начали открываться глаза. К тому же начались разговоры, что мою квартиру надо сдать, мужчина пытался свести меня с коллегой, который искал квартиру. Я отказалась, так как сразу ему сказала, что сдавать жильё не буду.

Я купила дочке подарок — планшетный компьютер. Мужчине об этом не сказала. Упаковала и спрятала.

Новый год мальчик был с нами. Когда мужчина вручил ему велосипед, хотя мальчик его уже видел — трудно спрятать велосипед в квартире, — он нарочито сильно обрадовался. А когда мальчик увидел куклу, то чуть не захлопал в ладоши от восторга. Он начал говорить, что папа его любит.

Я достала коробку с планшетом, отдала её дочери. Она открыла подарок, очень обрадовалась, обняла меня. Мальчик сразу начал ныть, что тоже хочет планшет. Он одолел папу вопросами: почему чужой девочке купили планшет, а ему нет?

Мужчина позвал меня на разговор. Он сказал, что мы договорились, что он купил подарки. Спросил, зачем я купила ещё один. Я ему ответила, что дешёвая кукла на фоне велосипеда вовсе не подарок, а издёвка. Мы поссорились.

Мужчина забрал сына. Они поехали в центр города, чтобы кататься на горках, а мы с дочкой легли спать.

Утром я узнала, что мужчина решил восстановить справедливость, и вручил сыну второй подарок. Деньги. И не сто рублей, а две тысячи.

Второго числа дочку забрал к себе бывший муж. Через несколько дней он её привез с кучей подарков: от себя, от бабушки и от тёти. Дочка светилась от счастья: ей подарили большой кукольный дом, новое платье, карнавальный костюм феи.

Вечером в тот день, когда дочка приехала от папы, сын мужчины сломал домик. Я потребовала от мужчины, чтобы он забрал у сына деньги и отдал их нам на покупку нового домика. Мужчина отказался. Он сказал, что дочка сама виновата в том, что его сын сломал кукольный дом: она могла оставить игрушку у отца и играть там, а она привезла с собой, тем самым дразня мальчика.

Я вызвала газель и начала собирать вещи. Поняла, что справедливости в этом доме нам не видать.

Мы с дочкой всё ещё живём вдвоём. Недавно я узнала, что тот мужчина вернулся к бывшей жене, матери мальчика. Может, оно и к лучшему: мальчик будет расти в полной семье, и, может быть, у него исправится характер. Записано со слов Жени.